Это брутальное
Выпуск №15 от 4 апреля 2005 г.

Элла Анохина под лестницей

Мне неизвестно, кто первый начал, кто кого обогнал и как вообще это так синхронно получилось, но у нас бьет все рекорды по кассовым сборам «Бой с тенью», фильм про боксеров, а в Америке «Малышка на 1 000 000», фильм про боксершу, получил кучу «Оскаров». Это не может быть совпадением.

Некий тиран говаривал: ошибка — это ошибка, две ошибки — тоже ерунда, а три ошибки — это уже линия. А защиты эта линия или фронта — в данном случае значения не имеет.

Девушки, живущие на содержании… Говорить и думать о них в сколь угодно резких выражениях запретить никто никому не может, но один факт неоспорим — такие девушки очень четко секут конъюнктуру, потому что в их бизнесе иначе нельзя.

По сути, они и есть законодательницы мод — время от времени отвлекаясь ради апгрейда от боев на личном фронте, они бросают взгляд по сторонам и в поле их зрения оказывается нечто, чем в очень скором времени начинают пестрить улицы.

Вот девушка Оксана Робски, живущая там, где не бывает дурочек (по ее собственным словам, прозвучавшим в документальном фильме «Рублевские жены»), занимается боксом, «чтобы быть добрее». Цитирую, опять же, ее. Подход не слишком нелогичный — трогательные сцены, в которых человек-гора проникается умилением к кому-то маленькому и беззащитному, вышибали слезу еще во времена «Великого немого». Подобные занятия к тому же позволяют избавить организм от накопившейся в нем агрессии, на месте которой тут же возникает спортивная злость.

Актуальная тема бокса странным образом сомкнулась у меня в голове с темой маргинальных элементов, неактуальной по определению. Хотя почему «странным образом»? Это вполне закономерно — маргинальная составляющая общества представлена отнюдь не только формацией типа «бывший интеллигент в маминой кофте»; существуют же еще панки, гопники, бомжи и современные поэты, которые подчас ведут себя агрессивно и нередко дерутся между собой.

Кстати сказать, мир маргиналов не лишен определенного очарования, складывающегося из романтизма отверженности, пребывания физически одновременно везде и нигде, а психически так и вообще в параллельных мирах, но при этом метафизически обязательно на самом краю, философских бесед и тайных доктрин, сдобренных принятием широкого спектра веществ и снадобий.

Бывший модным несколько лет назад стиль «гранж», глянцем тщательно перед выходом на публичную арену почищенный, завитой и напомаженный, обязан своим появлением именно этой парадоксальной притягательности. Редкий случай выбивания из грязи в князи, превращения нищеты в блеск. В жизни-то обратная метаморфоза происходит гораздо чаще, что, кстати, не мешает повсеместному тиражированию «историй Золушки».